Shura
Уже который день идет дождь.
Дождь, ливнем смывающий огороды. Дождь, не долетающий до земли. Дождь бьющий крупными каплями в стекла. Мелкий, моросящий, повисший туманом дождь. И вот выдалось выдался чудный денек, когда с рассвета небо раскрасило бирюзой и целый день сияло теплое весеннее солнце.
На завтра день вновь заполнится тучами и обрушится ливнем на землю. Но это будет только завтра, а сегодня взял велик прокатиться.
Чудненько: солнышко светит, яблони-груши-сливы отцветают, птички поют, коты орут, поликсены летают вместе с остальной крылатой нечестью. Дорога сухая, несколько сырых мест не в счет. Выехал на трассу — слева зеленеет поле, справа посевы и удаленные сосны начинают вспыхивать багровым закатным огнем. Ветра как такового нем можно топтать и топтать в свое удовольствие, попутно вертя головой на стороны. Традиционно остановился около урочища, полюбоваться закатом, поосмотреться, да подумать стоит ли ехать по полям. Как обычно решил, что всегда можно повернуть назад (в этот раз честно-честно) и вернуться уже известной дорогой. Съезжу до садов или до яров с адонисом, или до кургана времен татаро-монгол. Сначала — вперед, а там — будет видно.
Доехал до полевой дороги между урочищами, границы которые поделить не могут с начала времен, а теперешние князьки решили и вовсе ее распахать. Дорога сухая, накатанная, на идущий с неделю дождь намекают только не высохшая в глухой тени сырость. Окружающие поля как после росы — немного более темные чем нужно. Поехал по полю в сады — на удивление ехать можно: дорогу уже наметили, есть более-менее колея. Кто-то проехал по-сырому и дальше суглинок высох и превратился в твердое покрытие. Колея сантиметров 20-25 — приходится обращать на нее внимание, чтобы не выскочить в рыхлый грунт.
Сама дорога проходит рядом с лиственным лесом: дубы, клены-ясени, вязы — хорошее урочище с вековыми деревьями, и на опушках, буквально в полусотне метров, срываются пасущиеся косули.
В садах уже отцвели яблони. Дороги в садах с одного края — сухие, где разбитые, где укатанные; с другого — размытая колея, с сырой глиной. Словно кто-то отчертил по клеткам линию дождя, где ему идти, а где — нет.
Глубокие сумерки. Все ярче разгорается Венера и начинают прорисовываться звезды. Небо становится темно-синим. Глаза начинают переставать различать цвета окружающего мира.
В сотне метров передо мной на дорогу выскочили и неспешно пошли четыре кабана. Внимательно рассмотреть уже не было возможности, но по размеру все взрослые уже года по два-три. Остановился. Полюбовался балкой с классическим березовым лесом. Здесь раньше был питомник, и я отсюда взял несколько кустов айвы, один из которых прижился, уже значительно разросся и ранней весной усеян своими алыми цветами. Где-то пролаяла косуля. Завыл сыч.
Похлопал в ладоши, свистнул, чтобы кабаны меня услышали и поехал дальше.
В рюкзак вцепился жук-олень. Молодые жуки начали вылазить и кружат около груш и дубов. Натыкаются на ветки-листья, камнем падают в траву, громко жужжа и шебурша оттуда, чем под лапы попадется.
Сижу на раме над старым карьером кирпичного завода, от которого остались лишь пару старух там работавших, заросшая площадка на которой некогда стояла печная труба. Смотрю на удаленные огни сел и поселков. По трассам движутся редкие огоньки машин. Из поймы раздаются похрюкивания и визги кабанов. Где-то глухо ухнула выпь. Кричать несколько сычей. Посвистывают синицы. Начинают очередную серию песен соловьи. Жуки поднимаются из травы летят, натыкаются на препятствия, падают в траву, жужжат оттуда, поднимаются... и так по кругу. Отожравшиеся дождевые черви дергают вялые листья себе на прокорм, представляя собой весьма сюрреалистическое зрелище: качающаяся тростинка сначала растет, потом падает, потом ползет по кругу, хватает листок-травинку и в мгновение втягивается в нору, из которой торчит схваченный лист, лист некоторое время пытается втянуться и там уж либо так и остается торчать, либо дергаясь втягивается.
Время уже совсем позднее — решил сделать пару снимков и поехать через сад домой.
К сожалению, несмотря на то, что хрюкало, визжало и чавкало совсем близко, но фонарик выхватывал только тени для глаз, а для камеры это было совсем невозможным.
Снимок зеленеющего лоха и он же сделанный ранее. И немного хаотичного неба после ливня сделанного в начале мая.
А теперь Санна Курки-Суоньё выводит Маналу Transjoik, и неумолимо ускользающие мгновения воспоминаний от прогулки. Пусть будет так.
